Letra fiel al original
Auto
© Compilador:
± PPS (tempo): ♩ = 132 pulsaciones por minuto
Он ревновал её к дождю И укрывал джинсовой курткой Её июневые кудри, А зонтик прижимал к локтю. День дожидался темноты, Жизнь начиналась с середины, И закрывали магазины Свои разнузданные1 рты. Ветра стояли на своём, Шатая цепь священнодейства, И пошлое Адмиралтейство Сдавало ангелов внаём, Но вместо звёзд их берегли Два добрых духа Джин и Тоник, И мир, казалось, в них утонет, Едва дотронувшись земли… Estribillo: А мне казалось, А мне казалось, Что белая зависть – не грех, Что чёрная зависть – не дым. И мне не писалось, Мне не писалось, Мне в эту ночь не писалось, – Я привыкал быть великим немым. Он ревновал её к богам И прятал под мостом от неба, А голуби просили хлеба И разбивались за стаканы. Плоть несло, и дух опять Штормил в девятибалльном танце – От невозможности остаться До невозможности унять. И вечер длинных папирос Линял муниципальным цветом, И сфинксов он пугал ответом На каждый каверзный вопрос. И, видно, не забавы для – По венам кровь против теченья. Миг тормозов, развал-схожденья2, И снова – твёрдая земля. Estribillo: А мне казалось, А мне всё казалось, Что белая зависть – не блеф, Что чёрная зависть – не дым. И мне не писалось, Мне опять не писалось, Не пелось и не писалось, – Я привыкал быть великим немым. И отступил девятый вал, И растворил свой сахар в дымке… К стихам, к Довлатову, к «Ордынке»3 Он вдохновенно ревновал, Но вместо рифм бежали вслед Два юных сфинкса Джин и Тоник, И воздух был упрям и тонок, Впитав рассеянный рассвет.