Махамайя — Аквариум (БГ)

Letra fiel al original

Auto
муз. Гребенщиков Б. / сл. Гребенщиков Б.
Ох, папайя,
Маракуйя –
Налетели в чистом теле,
Выстроили памятник;
И ищи теперь, свищи,
Где он, я.

Вот лежит дорога столбовая
В чистом поле,
Дорога из одного ада
В другой,
А поодаль в поле дерево
С железными ветвями,
А кто глядит с него,
Лучше не спрашивай.

Припев:
     Ох, папайя, маракуйя –
     Нависелся на суку я,
     Рвал рубаху на груди, тоскуя,
     И кричал
     С похмелья жуткого.
     Меня гнули, как деревце,
     Теперь никто
     Никуда не денется,
     В ледяном ковше вода пенится,
     И ты чувствуешь –
     Я смотрю в тебя,
     Махамайя.

Раньше я писал песни,
Раньше я умел про то, что важно.
Раньше все знали, что я из светлых –
То ли голос был, то ли эхо.
Но снегом на голову – Один,
Откуда ни возьмись – Ахурамазда.
И, само собой – та, что с краю,
И пошло, пошло-поехало!

Припев:
     Ох, папайя, маракуйя –
     Дай подкину
     Огоньку я,
     Отморозило жить всухую.
     И не ползу,
     И не летаю я.
     Эй, вы, мелочь, брысь в стороны!
     Ко мне,
     Мои вороны!
     Пробит насквозь и разорван я,
     Всё равно стою.
     И я узнал тебя,
     Махамайя.

А нам бы посидеть дружно,
Нам бы, зябко,
Так открыть в печь дверцу,
А из печки хлоп – три медведя
С саморезами да – за околицу.
И стало не сказать как душно,
Стало – из груди вырвать сердце,
И с верхней ветки вниз головою,
Чтобы, наконец, успокоиться.

Припев:
     Ох, папайя, маракуйя,
     Мы летели,
     Атакуя,
     Косили ноги на скаку,
     Ох, сестра сыра-земля,
     Принимай меня!
     И она расступилася,
     Стояла башня да покосилася,
     Вот и вся моя сила слилася,
     И ни в ад меня,
     И ни в рай меня,
     Махамайя.

Я не помню, кто сказал мне:
«Нам всем гореть в огне! Это точно».
Выгораживали нас всем миром,
Да никогда нас не выгородить.
Я слыхал меж своими:
Уговорить огонь не жечь, и точка!
Потому что у огня есть имя,
Да никому из нас его не выговорить.

Припев:
     Ох, папайя, маракуйя,
     Подставляю
     Грудь штыку я,
     Штык ломается, рвётся сбруя,
     Ох, мать родная,
     Ночь кромешная.
     Долетели, завертели.
     Но пока эта душа
     Горит в теле,
     Я без тормоза, я на пределе,
     Но всё, что Ты даёшь,
     Принимаю я,
     Махамайя.

Ангелов нам было мало,
Нанесло
Ещё чертей,
А на дворе гармонь играла
На все пятнадцать
Четвертей.